Алиса Новосёлова – человек, которому, пожалуй, приходится больше всего удивляться в экспедиции. Именно она формирует маршрут Экспедиционного корпуса, исходя из значимости объектов исследования на той или иной территории. Почти всякий раз обнаруживается разной степени расхождение между составленной по книгам, рассказам и архивным документам картиной, и увиденным в действительности. Но на этот раз, в Истрии, Алиса Геннадьевна была просто в ярости!
«Я не ожидала, что Истрия будет настолько до мозга костей пропитана Венецией. Во всех возможных источниках по северу Хорватии, которые мы нашли при подготовке к экспедиции, об этом говорится крайне скудно. Римская империя и славяне, всё. А ведь там ничего, кроме венецианской цивилизации, больше и нет, основное культурное наследие всё венецианское.
Когда готовишь экспедицию по объектам, изучаешь ту географическую позицию, которая будет исследована, по фотографиям в Google, Pinterest, Instagram – это не передаёт даже 5% объёма, который разворачивается перед тобой на месте. Ярчайшим образом заявляют о своей принадлежности все более-менее старые сооружения. Даже когда о Трсатском замке над городом Риекой пишут, что он не принадлежал Венеции, ты смотришь на него уже на месте и видишь, что это полностью венецианский стиль, способ постройки, окна, орнамент, даже монумент венецианского льва с крыльями! История города утверждает, что это трофей, доставленный из Венеции после победы Риеки над Венецией. Но есть одна странность: камень монумента этого льва точно такой же, как камень, из которого выстроен весь Трсатский замок.
Меня возмущает, когда люди высказывают свои мнения об объектах, когда они не знакомы с изначальным объектом определённой традиции. Что-либо говорить о Венеции может только человек, который был в этой традиции внутри и исследовал её с научной точки зрения. Только тогда настраивается фокус его «объектива», взгляда и он способен видеть в других странах эту венецианскую постройку.
Здесь, в северной Хорватии, я со всей очевидностью для себя поняла, насколько классическая история нам врёт. Очень ярко было с «римскими постройками» в Порече: останки типа «римского храма» 3 на 4 метра, даже стен не осталось, просто какие-то камни валяются. Назначить это чем угодно очень легко – да хоть храм Солнца или храм Венеры. Извините, взять заказать камаз и навалять в парке на зелёную лужайку осколки колонн, поставив табличку «Это Римская империя, 3 век нашей эры», особого труда не составляет. Но я никогда не поверю, чтоб так колонна сохранилась на 17-18 веков, в такой белизне. Оно мхом должно было порасти как минимум, и светлого тона не будет, он будет грязный… Ну ребята, это настолько враньё! Меня ученики спрашивают: «Алиса Геннадьевна, так а что ж такое Римская империя? Она, вообще, была?» — Я говорю: вот за эти 6 лет существования Экспедиционного корпуса я ни разу не видела ни одной постройки Римской империи. Я не знаю, что такое Римская империя.
Свидетельствование о подобных же «симулякрах» в Гватемале (видео из интернета)
Сейчас у нас идёт подготовка к следующей экспедиции. В связи с тем, что ЕС закрыт, в качестве одного из параллельных сценариев рассматривается изучение Перу с Мачу-Пикчу. И вот я слушаю что говорят гиды. Про поля, где гранитные постройки с булыжниками в 90-100 тонн — на секундочку, больше джипа, и этот булыжник ещё оттёрли так, что он гладенький, ровненький! – они ровным тоном сообщают: «А здесь кукурузу инки выращивали». Надо иметь серьёзные проблемы с логикой, здравым смыслом и общим развитием, чтобы видеть здесь не высокие технологии, а кукурузу — но нет, Министерство образования Перу сказало, что выращивали кукурузу, значит «кукуруза». То есть, просто с уровня министерства спускают эту информацию, очевидную ложь. И что касается Римской империи – то же самое.
Название Мачу-Пикчу (как будто «старая гора» с языка кечуа), оказывается, выдуманное, никто не знает, как он назывался, и данных нет. Но гиды всем рассказывают всё в деталях: есть полная карта с названиями храмов в этом городе. И вот интересный вопрос, откуда они взяли, что название у этих храмов именно такое, когда никаких свидетельств нет, ничего, просто ноль? Из необходимости просто по некой сказке провести туристов?!
Я настолько была в ярости, что происходит в Истрии в 21 веке с историей… Стоит колизей в Пуле и он весь чистенький, беленький, а строился якобы параллельно с римским Колизеем. Так было смешно смотреть, как прямо на наших глазах строители выкладывают новые кирпичи, продолжают достраивать свой «римский колизей»! Лежит рядом горка кирпичиков, ты видишь эту новую кладочку — и даже при всём желании, если бы оно было, не можешь себя уговорить, что это не стоит сравнительно недавно. Зато видя в Истрии старые венецианские постройки, я задаюсь вопросом: вообще, а была ли Римская империя? Потому что пока свидетельств того, что она была — никаких.
Огромный пласт истории зачёркнут и вставлена Римская империя. Только в Истрии явно сформулировался вопрос: для чего это было сделано? Какой смысл прикрывать Венецианскую цивилизацию и выпячивать вперёд Римскую империю? Наверное, чтобы показать свою власть, усилить её, ослабив Венецию. Власть в Европе – это ведь неслыханное богатство!
Удивляет, насколько «послушна» означенным намерениям природа. Обязательно там, где нужно построить новый объект, в 19 веке было землетрясение, которое всё разрушило. И якобы восстановили тот храм, который здесь стоял. В каком бы городе мы ни были – обязательно произошло землетрясение или прокатилась чума. Чума и землетрясение используются в качестве оправдания, почему мы имеем именно это сооружение сейчас. Массово, причём, эти «реконструкции» происходили на рубеже 1880-1920 годов. В Реджо-Калабрии мы уже сталкивались с подобным явлением, поэтому трём землетрясениям в Истрии – 15,16 и 18 век – даже не удивились. Ярким примером являются останки поселения Двиград, запрятанного в горах. Там никто не жил, не мог жить, Олег Викторович доказал, что это тренировочный центр подготовки, такой же, как мы видели на Юкатане на последнем объекте Сайиль (якобы «археологический памятник цивилизации майя»). Двиград к городской жизни не имеет никакого отношения — вот почему в его зданиях нету окон, а не потому, что была чума…
Больше скажу, Венеция правила Истрией 450 лет. И абсолютно никакой информации о её правлении именно в Истрии не осталось! Ни-че-го. Сотрудница НИИ Памяти, специалист по италоязычным архивам, всё перерыла и делает мне доклад: вы абсолютно правы, никакой информации не осталось, лишь гипотеза одного итальянского гида, что пришёл Наполеон и все документы уничтожил. Вот такой зачинщик — или посланник? — был Наполеон, что зачем-то зачищал в странах храмы, документацию, книги, просто весь архив. Вот зачем? При этом Словению он почему-то не тронул, там, по моим данным, храмы все на месте, все картины, все алтари, все статуи. Я по картам приближала и изучала этот вопрос – уже глаз настолько намётан за все эти годы, что я понимаю, где сохранено, а где нет. А вот в Венеции Джулии – как называлась Истрия – всё уничтожено.
Поэтому Истрия задала свой вектор мысли. В южной Хорватии этого нет, в Дубровнике нет римских построек, они даже не говорят об этом. Хотя кто построил Дубровник, кто хозяин – ответа на этот вопрос тоже нет. Карты Дубровника появляются только с 17 века. Нет 15 века карт, нет старых карт. И то же самое в Истрии. Хотя по Германии, по Европе старые карты есть.
Подготовка к экспедиции – это очень кропотливая работа, требует знания языков. На русском по Хорватии практически ничего не было, мы искали на итальянском информацию по городам, картам, гербам. Сейчас я изучаю испанский язык, потому что, во-первых, моя давняя мечта хоть когда-нибудь начать читать старинные трактаты в их изначальном виде, а во-вторых, это полезно уже при текущей работе, даже с тем же Перу разобраться проще.
«На ловца и зверь бежит» — есть такая поговорка. Так вот: как только ты начинаешь серьёзно искать – информация просто «лезет» на тебя изо всех, что называется, щелей. Интересный пример с затонувшим островом Цисса в Хорватии (рядом с Ровинем), который называют «второй Атлантидой»: на русском языке этого нет. Я совершенно случайно нашла информацию на итальянском и английском языках о том, что было погружение аквалангистов в 1912 году, они нашли целую крепостную стену, которая ушла под воду, и на этом все исследования почему-то были завершены.
Моя задача при подготовке к экспедиции – дать основные точки входа. Какие-то книги покупаются в интернете, какие-то есть в открытом доступе, дальше уже не мой профиль. Я больше как «подзорная труба», которая выкладывает геометрию экспедиции. Второй эшелон информационной работы ведут НИИ: переводят научные трактаты и другие документы из мировых библиотек и архивов для Олега Викторовича и НИИ, чтобы он информационно сориентировался, что было на этой местности. Там уже глубина.
Загвоздка Истрии была в том, что 90% храмов в связи с карантином были закрыты. Поэтому нами изучалась внешняя, городская часть – но это лишь один зубец «пилы» Вайтахи. А без этой составляющей нельзя делать комплексные выводы, пока ты не знаешь, не видел, что там внутри. Поэтому Олег Викторович и хочет второй раз туда поехать.
Понятное дело, ещё есть выводы, но я не хочу, чтобы они публиковались, потому как это ещё преждевременно. Прослеживаются параллели с самыми отдалёнными нашими экспедициями, и это наталкивает на просто ошарашивающие предположения…
Ещё меня просили рассказать о фототехнике, которой я пользуюсь. Основная моя камера, которой я работала 2 года в экспедиции, была Leica CL особой комплектации, с объективом, который давал уникальные фотографии, снятые будто бы на плёнку. Отработала этой камерой я как с автомата Калашникова, хотелось уже натуральности без художественных эффектов, и Олег Викторович подарил мне новый фотоаппарат Zeiss ZX-1 – это лучшее, конечно, что я видела в своей жизни. По причине дождливой погоды, я не могла работать им всё время и переходила на водонепроницаемый Pentax K5, который тоже отработал идеально, но он не даёт тех цветов, что Zeiss. Кроме того, Олег Викторович любезно поделился со мной своей маленькой Leica C-lux с нефиксированым объективом, чтобы приближать объекты, гербы, символику. Ни один символ от меня не ушёл, я надеюсь. И вот эти три камеры – это была моя безупречная комбинация на экспедицию по северу Хорватии.
Поскольку эту статью я задумала как ответы на все вопросы, которые мне задают после экспедиции, то освещу здесь ещё один момент. Почему-то люди считают, что все «секреты» мы узнаём непосредственно во время экспедиции, в рейде или по крайней мере на базе. Нет, я должна сказать, что там Олег Викторович особо не «разглагольствует» — ну, может, за исключением каких-то единичных случаев, как в Португалии, когда они вечером устроили обсуждение с профессором Лепским… В норме же экспедиция это просто «карьер», там происходит сбор информации, которая везётся после в Одессу. Основная часть обработки информации делается здесь в НИИ.
Но «взлом» — да, сам взлом происходит там. Некоторые ожидают его всегда после экватора, но на самом деле каждый раз происходит по-разному. В Венеции, например, «взлом» тайны случился в первый же день: мы приехали в город ближе к вечеру, походили ровно два часа, сели в кафе поужинать, Олег Викторович поел и после этого сделал доклад. Он понял, что это такое, Венеция – понял её механизм. В Венеции человек постоянно видит два символа: это лев с крыльями и маски. Рыцарские гербы не так попадают на в глаза. А вот лев выше всех, он стоит над всеми. Что такое лев? Крылья – это обозначение «небесности», то есть это что-то не земное, какая-то небесная система. Лев – это бог Род. Это ещё очень старое исследование Олега Викторовича, и на академическом уровне люди, которые действительно занимаются этим вопросом, это знают. Для русскоязычного образованного пространства это не секрет. Сила рода, мощь – её воплощает лев. То есть вместе получается символ Венеции – род небесный.
Плюс мы видим постоянно маски. Люди в горизонтали – в линейном варианте – они ходят в масках. Ну и смотрите, что это такое. Там на центральной площади Сан-Марко стоит «лифт», башня с механизмом лифта. Вот и получается, что Венеция – это род небесный, который воплощается в род земной посредством венецианских масок. То есть род небесный воплощается здесь на земле в маску. И их исчерпывающее количество: всего 16, никаких других нет: 8 «вертикальных» и 8 «горизонтальных» масок. Мы купили несколько книг о масках на разных языках, все они наличествуют у нас в отдельной экспедиционной библиотеке. Это система Норма, она изучается в Академии прикладных наук. Если вы начнёте её применять и будете мыслить категориями масок, зная значение каждой, то при общении с абсолютно любым человеком вы будете видеть одну из этих 16 масок на нём. Хотя он об этом ничего может и не знать. Вот такой механизм! Род небесный воплощается здесь на земле посредством масок, посредством Нормы. Так это выглядит, и вот этот механизм Венеции доктор Мальцев «взломал» за два часа пребывания в городе.
Я с нетерпением жду выхода книги «Второе имя» по Истрии, в которой Олег Викторович распишет «вайтахи» каждого города этого региона (а мы посетили 21 город, что стало рекордом Экспедиционного корпуса) — то, что вытачивает конкретного человека в нём, кого-то из него делает. Это просто захватывающее исследование, и чтобы вести его, нужно убрать своё Я и вместе с ним свой прошлый, в том числе школьный, опыт – который является «сыном ошибок трудных». «Я» не даёт заниматься делом. А когда человек занят делом, нет «Я», оно воплощено в результате.
Быть «крутым всезнайкой», который приезжает и вешает ярлыки (упорствуя в искажении изначального знания) – нет, с таким подходом в Экспедиционном корпусе делать нечего. Если у тебя будет своё мнение, тебе будет плохо в экспедиции. Мы убираем Я, переходим в роль исследователя, учёного и действуем из роли, смотря её глазами. Учёный не имеет права отказываться от фактов в угоду собственному «Я» — такое поведение неэффективно. Мы меняем его на эффективное и получаем триумфальные результаты. Так заведено Олегом Викторовичем Мальцевым в его научном спецподразделении Экспедиционный корпус, только так и никак иначе.
Работа в экспедиции – это постоянный «сброс» и движение дальше. Ты сделала результат – и уже почувствовала холодок неудовлетворённости. Нет конечной точки, есть только сверхзадача, которая тебя поднимает на следующую ступень. Справился – возникает сброс – и ты поднялась выше. Должна быть постоянная жуткая жажда к результатам. Каждый раз я знаю, что могу ещё лучше, ещё больше!
Такова философия Экспедиционного корпуса, которая рождает его тактику и его бескомпромиссные результаты. Я счастлива быть знакомой с этой философией, благодаря моему наставнику Олегу Викторовичу Мальцеву, и этой философией жить. Поверьте, лучшей жизни не существует».
Действительный член Экспедиционного корпуса, Алиса Геннадьевна Новосёлова