Профессор Максим Анатольевич Лепский
«Почему так сложно проводить исследования среды Украины, особенно, если речь идёт о более давних временах, чем 18-19 век? В чем суть проблем, барьеров и препятствий при проникновении в тайну исторического пласта украинской загадочной среды?»
В начале 21 века нашими отечественными учёными было проведено весьма нетривиальное социологическое исследование. Проводили его Андрей Горбачик (на тот момент он был деканом факультета социологии Киевского национального университета Шевченко) и учёный Ольга Куценко. Это достаточно сильные, известные, прекрасные социологи, изучавшие, в частности, как повлияли на Украину, на специфику её формирования и самоопределения, различные периоды вхождение земель современного государства Украины в имперские структуры — Австро-Венгрии, Российской империи, Речи Посполитой и не только. Горбачик и Куценко с гносеологической и праксеологической точек зрения рассматривали исторические тенденции и их роль посредством социологических методов, что позволило, в особенности, выявить определённые зоны этих влияний. С этой точки рассуждения, полагаю и стоит оттолкнуться в нашей короткой рефлексии.
Итак, первый вектор, который обязательно необходимо учитывать при исследовании истории Украины — назовём его «имперский», связанный с периодами вхождения исторических регионов современной Украины в состав различных империй. Каждая империя, бесспорно, накладывала отпечаток на исторический облик подвластных ей земель.
Следующий вектор, который обязательно надлежит рассматривать в ключе объективного изучения истоков формирования украинской истории, так или иначе связана с Днепром, как с основной транспортной артерией — рекой, магистралью, которая, собственно, и способствовала формированию многих поселенческих и городских структур. И в данном разрезе, конечно, возникновение каскадов ГЭС в последующих столетиях, появление глобальных водохранилищ и затопление большой части территории, связанной с Днепром, стал одновременно не только обязательным шагом технологического прогресса, но и единовременным актом затирания истории. В качестве исследовательской ремарки отмечу, насколько вдохновляет практика изучения изображений Днепра (карт, схем, особенно связанных с порогами) до 20 века. Таковые материалы позволяют прикоснуться к особой, совершенно иной грани исторических реалий. В частности, почему-то русла оказываются проложенными иными способами (не так, как на современной карте); порой искренне удивляют ровные срезы речных притоков — как будто рукотворные каналы, не дошедшие до наших дней. Но ежели таковые каналы действительно — творение рук человеческих, то возникает вопрос без ответа: «Интересно, какими технологиями?». Невероятно сложно даже выдвинуть гипотезу и установить факты, кроме как, пожалуй, методами подводной археологии. К слову, у нас в Запорожье занимаются идентичными исследованиями очень компетентные подводные археологи.
То есть, если выбирать подход геополитики при осмыслении векторов образования исторический среды территория, очень многие элементы среды формируются горами, реками, прочими формами ландшафтов. С точки зрения изучения предпосылок транспортной инфраструктуры, территории Украины издавна выступали определённого рода «горячей транспортной развязкой», ввиду развитых торговых отношений. От северных пределов — до побережья Черного моря, как известно, проходило множество торговых путей. На черноморском побережье многие силы неоднократно предпринимали попытки установления собственного протектората; частая смена влияния власти греческих колоний, затем римских, генуэзских, также многосторонне и весомо повлияли на исторические процессы.
Уже с 1860 годов — в эпоху формирования нового геополитического облика мира, в том силе, побудившего к объединению разных государств (Италия, Германия и др.) немаловажное значение сыграла роль Российская империя, к тому времени активно разворачивавшая имперскую политику, в результате которой, в частности, завершилось строительство большинства крупных городов на юге и на Востоке Украины, что также заложило некий контур, ныне усложняющий задачу независимого исследователя по выявлению, «…а что было раньше?» Ещё сложнее говорить о каких-либо документах — кроме путешественников, которые отфиксировали и превратили в какие-либо текстовые документы собственные наблюдения и заметки — практически ничего не существует. И это — совсем иной исторический вектор. Равно как и вектора, при которых отдельные регионы Украины входили в состав Речи Посполитой, Княжество Литовского и так далее. Более того, формировались разные виды Руси.
Зачем мы перечисляем данные вектора? С целью отметить особое историческое многообразие, которое, во-первых, далеко не всегда составляет грамотную последовательную схему смены этапов и развития. Например, когда изменилось значение Днепра, как транспортной магистрали, когда это пространство стало территорией войн и бесконечных столкновений – масштаб последствий исторических потерь был настолько глобален, что любые последовательности периодики ставят под сомнение. Конечно же, нецелесообразно забывать и про другие катаклизмы мирового масштаба — на территории современного государства Украина проходили ожесточённые бои и во времена Первой и Второй мировой войн.
Откровенно говоря, чего только не происходило на этих исторических проторах. По сути, исследовать Украину — значит не просто анализировать некую среду, но изучать многослойное поле экспериментов — и националистических, анархических, коммунистических. К примеру, приведём для начала Одессу; сколько раз сменялась власть только во время Первой мировой войны, а затем и Гражданской войны, да и Вторая мировая война «привнесла» иные эксперименты. Коммунистический режим привнес эксперименты небывалого охвата, как геополитического, так и технологического и экономического масштаба. Чего стоит один феномен «ДнепроГэс», где над созданием уникальной в своём роде промышленной площадки работали лучшие специалисты как СССР, так и Европы. События аналогичного порядка — также крайне важны. В эпоху СССР происходило заполнение социокультурной среды другой идеологией, другими контурами, неизменно функционирующий как комплексный механизм формирования личности — «вытачивания человека». После развала СССР Украина «в наследство» получила экономику, как часть экономического организма Советского Союза — мощную и технологически единственную в своём роде, которую впоследствии олигархически прилично разграбили.
Все вышеперечисленные категории, события и вектора как раз и создают поле исторической сложности, в некотором роде тайну, которую в дальнейшем «разгадывали» и «расписывали» по-разному под влиянием тех или иных политических и общественных сил (нередко впадая в крайности). Плюс, в своё время Жан Бодрийяр пояснял важный эффект: симуляция обладает притягательной силой своих самых крайних форм, часто даже связанных с безумием. Эти формы присутствуют в политизации, однозначно. Непосредственное смысловое социокультурное многообразие форм и сложность их системного изучения создаёт поле неустойчивости в понимании истории.
К сожалению, на мой взгляд, Украина стала полем экспериментов, не всегда позитивных по отношению к гражданам Украины. Если говорить об украинском идентичности (один из самых сложных предметов исследования), существует рудо мифов, тормозящих какое-либо практическое осмысление этого научного вопроса. Так, первый миф, препятствующий учёному – «у нас такой менталитет». Я обычно не соглашаюсь с этим мифом по одной простой причине: украинцы, находясь в нормальном контуре социальных отношений, достигают очень больших успехов. Я могу приводить примеры начиная от Грушевского, Мечникова, Сикорского и заканчивая Королевым, то есть, очень разновекторный спектр украинцев-профессионалов подарила эта уникальная историческая среда. Герои своего времени достигали солидных успехов, как только происходило соединение а) нужных условий и б) творчества. Полагаю, сегодня в независимой Украине сказывается нехватка в области создания специальных условий, позволяющих специалистам бросать вызовы задачам и сверхзадачам современности и, решая их, вырастать в настоящих профессионалов. Опять-таки, нехватка условий — не менталитета или творческого потенциала.
И когда мы говорим об истоках украинской идентичности, нам, как учёным, надлежит рассматривать в истории те механизмы, которые создавали высочайшие образцы творчества в Украине. Результат творчества народа — как духовного, так и материального — часто проявлен в объектах, которые связаны всё же с городской культурой, архитектурой и символической психологией. Именно в таковом поле мы можем изучать идентичность украинцев и выявлять «идентеты» (недробные единицы, характеристики идентичности). Важен комплексный подход, исключающий фактор политизации; поэтому, в том числе, так важно применять методы визуальной социологии, исключающих интерпретации «культурных и политических наслоений». Так, в социологии мы изучаем наличие артефактов, наличие механизмов, как они функционировали и какой совокупный результат «выдан» историей и почему. Начинаем всегда с конца, с анализа фактических материалов. И в описанном ключе я вижу возможности изучения идентичности украинцев и снятие тех «напылений», тех завес, которые созданы, чтобы к истинному наследию не смогли проникнуть и пройти. Таковая тенденция исторических симуляционных метаморфоз свойственна не только Украине. В частности, методами визуальной социологии возможно отделять в исследовании первоначальный облик архитектурного объекта и прочие «слои» последующих новых общественных групп, пытавшихся приспособить те же храмы под собственные нужды и идеологические перспективы. Некоторые храмовые комплексы «зачищались» и поверх старых стен (вместо сбитых и затёртых картин, фресок, изображений) «новые хозяева» рисовали и лепили новые картины — с совершенно другими смысловыми значениями. В частности, Олег Мальцев вместе с Виталием Лунёвым показывал, как эти механизмы зачистки истории и замены на «новые смыслы» происходило в Мексике. Крайне интересное экспедиционное исследование, весьма рекомендую к ознакомлению.
Историческая подмена значения выявляется и при наблюдениях такого рода: находишься в определённом городе, в котором — просто невероятные в богатстве и величий архитектуры Европейские рыцарские храмы — храмы иезуитские, францисканские и не только… Вот только согласно современным «регистрам» и «табличкам» — они, мол, другие. Не европейские и не рыцарские. А, например, православные. Как сделать храм православным? Очень простым методом подмены понятий — прикрепить или установить на купола или крыши православные кресты и написать в советующих книжках современных – «одна из древнейших православных церквей». Такого рода «напыление» или «постройка» и есть пример симулирования и переписывания истории.
История Украины как отрасль знаний подвержена серьёзной политизации, что и диктует необходимость неоднократных усилий и методических инноваций с целью объективного снятия этого слоя, «напыления», этой «политической мишуры», дымовой завесы. Сама попытка банально рассмотреть факты требует от исследователя невероятных усилий, собранности, широкого кругозора. И, в первую очередь, междисциплинарного исследовательского инструментального аппарата.
Объективный и результативный выход на фактическую составляющую с помощью инструментария, который может быть проверен — вот один из первоочерёдных курсов для учёного. И каждый научный проект должен быть проверяем, а не гипотетически неуравновешен. Исследование надлежит проводить так, что каждый его вывод, итог или результат мог быть повторно проверен — это обеспечивает верификацию и не позволяет отклониться от стержня объективности. В том, на мой взгляд, и заключается свидетельство торжества науки.
На мой взгляд, «на пятки» академического научного бюрократизированного прошлого наступает иное время — время новых научно-исследовательских институтов. Дело в том, что старые, функционирующие в расчёте на поддержку государства, не выживают и, самое главное, не решают своей главенствующей задачи — развивать науку, полезную для людей.
Статья из №6 «Неизвестная Украина» (скачать)
На обложке: фото PhD Олег Мальцев, Усадьба и дворец князей Лопухиных г.Корсунь-Шевченковский, Черкасская обл