Приветствую всех, уважаемые дамы и господа!
Я рад открывать текущий выпуск международного журнала «Экспедиция» — это всегда большая честь и особенная ответственность. Поэтому прежде, чем представить на читательский суд мой доклад, посвящённый исследованию городов, в формате структурированных полевых заметок, я бы хотел поделиться с вами некоторой предысторией. Так, наши научные изыскания, в частности, изучение тайн городов начались где-то 6–7 лет тому назад. Это не значит, что мы не занимались этой проблематикой ранее; однако, непосредственно полевые исследования стартовали 6 лет назад.
АКТ 1
6 лет тому назад в прекрасном городе Мюнхене было принято совместное решение о создании Экспедиционного корпуса — особого подразделение Института Памяти. Именно в г. Мюнхен мы с коллегами и приступили к изучению городов как неких учебных аудиторий.
И, как принято говорить в науке высоким стилем, первым предметом исследования Экспедиционного корпуса стало такое масштабнейшее явление как символизм городов. Мы приступили к изучению символизма города Мюнхен, и в результате получили достаточно мощный объем материалов. И первое умозаключение относительно символизма стало то, что данная тематика не переставала быть актуальной ни 500, ни 300 лет назад; не менее актуальна она и сегодня, в роковом 2020 году.
Наши европейские предшественники, могучие и далёкие предки, оставившие в наследие величественные монументальные города, потрудились не только на ниве создания и обустройства некой «урбанистической зоны». Нет, они умели гораздо большее: превращать города в настоящие учебные аудитории.
А вот как им это удавалось и что вообще подразумевает потенциал города как учебной аудитории — итогами изысканий именно в этих направлениях я и хотел бы поделиться с вами, дорогие читатели.
Нельзя сказать, что к таковому выводу мы пришли мгновенно, ещё тогда, в 2014 году. Пожалуй, полезно будет совместно рассмотреть стадии понимания этого явления, то есть как это понимание сформировалось в ЭК.
Несколько ослов о жемчужине Баварии и её стольном граде Мюнхене.
Кто неоднократно бывал в Мюнхене, тот наверняка знает, что он делится на 2 части: старый город и новый город (то, что со временем разрослось вокруг старого города).
Экспедиционного корпуса
Полевое исследование таинств символизма в ЭК мы начинали с самого сердца Мюнхена — с площади Карлсплац (Karlsplatz). Итак, если выходить на площадь через центральные ворота Карлсплац, то, прошагав буквально сотню-другую метров, с левой стороны увидим здание, на фасаде которого величаво пришвартованы… корабли. Это и стало первым открытием — корабли и корабельная тематика в языке архитектуры Мюнхена. Согласитесь, достаточно странно наблюдать корабли в той местности, где в общем-то нет моря. «Что делают корабли в городе, где нет, моря?» Именно это находка и последовавшее рассуждение послужили толчком к поиску ответа на вопрос: «Почему Мюнхен сам по себе является неким остовом морской традиции, по правде, никому неизвестной?».
«Тень европейского континента», 2019 г.
И конечно же, нельзя упустить и не рассказать, что, когда мы с научной группой работали в Мюнхене, первое, что мы изучали — язык тех самых городов. Как каждая эпоха отличается особенным голосом или духом времени, так и города, запечатлевающие в своих фасадах, строениях и архитектурных сооружениях мудрость времён, каждый обладает уникальной тональностью, звучанием и образностью. У древних городов есть собственный язык или наречие — некий шифр, позволяющий сохранять мудрость и передавать её их поколения в поколение. Собственно, на первых подходах к исследованию мы изучали именно аспект «языка» — того самого сакрального шифра городов как учебных аудиторий. Естественно, далее последовали и второй этап изысканий, и третий… В действительности о них стоит говорить отдельно (может по итогу таких бесед целая энциклопедия образоваться). Впрочем, самая первая и масштабная научная задача касалась проблематики языка и методологии. Впоследствии, по итогу разрешения этой научной задачи я написал научно-методическую книгу — «Тень европейского континента». Созданию этой книги предшествовали длительные научные поиски и полевые исследования — не только в Мюнхене, но и в прочих городах Германии (Вормс, Майнц, Фрайбург, Мангейм, Гейдельберг и пр.).
Главное, научной группой была выработана методика, которая позволяет решать особые технологические задачи. И я предлагаю по порядку рассмотреть, как и почему это возможно.
Для того, чтобы с практической точки зрения изучать города, применяя прикладные исторические методы, необходимы достоверные источники.
Именно надёжные и достоверные — таковые, что не вводят в заблуждение, не будучи продуктом частного вымысла и ненаучного заблуждения.
Ни для кого не секрет, что письменные документы характеризуются низкой планкой доверия — любой документ в 21 веке (будь то даже древнейший трактат) можно поделать, переписать, состарить и так далее. Откровенно говоря, документы — абсолютно ненадежные источники. По факту, с одной стороны, работать с документами действительно удобно и полезно, а с другой стороны — качество содержимого в документе — категория крайне сомнительная. Всё подлежит тщательнейшей проверке! Более того, документы — не артефакты истории, то есть, они могут испортиться, сгореть, может затеряться несколько важных страниц (кто-то вырвал и всё). Таким образом, в документальном формате передать знания следующим поколениям, я бы сказал, крайне затруднительно. Что и наблюдается в генезисе: в нашей цивилизации устойчивая документация возникает примерно с середины 16-го века. Даже если припомнить о существовании каких-то бумаг/ документов и в 13-м, и в 14-м веке, что же — это весьма сомнительные бумаги, опираться на достоверность написанного в них — крайне затруднительно. Дело в том, что никто не может произвести экспертизу этих документов и заключить, что они подлинные или неподлинные. Мало того, в исследовании вы можете столкнуться с подлинным документом… но с выдуманным содержанием. То есть, документ окажется настоящим, только окажется, что придуман он был ещё в те времена специально для разрешения неких политических задач, продиктованных группой заинтересованных лиц.
Экспедиционного корпуса
С документальных источников перенесём фокус внимания на источники иного плана, например, на здания и прочие образцы архитектуры. Тут взаправду всё намного серьёзнее. Бесспорно, никто никому не позволит рушить здание «просто так» (это не документ уничтожить, не тот масштаб). Более того, культовые учреждения точно рушить никто никому не позволит, однозначно. Например, Торговая улица в Мюнхене практически не претерпела изменений: храмы и потрясающей красоты отделки здания остаются нетронутыми (а за сохранностью и сбережением культовых сооружений и достояния памяти предшественников жители Мюнхена следят с самоотдачей). Более того, именно Торговая улица подтолкнула меня к выводам, что помимо особого кодового языка города существует
система порядка построения города, согласно которой внутри среды города существует разделение людей на два класса.
Соответственно, прослеживаются и две линии (или две разновидности языка) передачи информации будущим поколениям. Притом, информации прикладного толка, достаточно серьёзной.
Итак, начнём анализ со знакомства с некоторыми источниками. Наша работа в Германии (в городах на Рейне, в Вормсе, в Шпайере, в Мангейме, в Гейдельберге и так далее) позволяет аргументировать, что, по сути, культовые учреждения являются «носителями» особого языка. И язык этот — не какое-то частное явление; он повторяется в образцах культурного и архитектурного наследия, идентичных на территории практически всего земного шара, потому что этот же самый язык — символический — мы нашли в Мексике, в Аргентине, в Бразилии, в Соединенных Штатах Америки, в Европе — понятно. Экспедиционный корпус обнаружил присутствие этого языка практически во всех регионах нашей планеты, там, где некогда господствовала последняя могущественная мировая Империя — Испанская империя.
Имя этого языка — язык Европейского мистицизма; достаточно сложная система передачи данных, которая может обучить любого человека навыкам, соответствующим запросам эпохи, передать ему фундаментальные знания, которые крайне необходимы каждому желающему достатка и благополучия.
Приведу пример, чтобы мы могли вместе с Вами начать погружение в среду Европейского мистицизма. Давайте представим, что мы с Вами оказались… в Венеции! И вот, с площади Сан-Марко мы движемся к пристани, откуда открывается панорамный вид на другой берег, а там… если вы знаете язык Европейского мистицизма, то вы сможете, просто стоя на пристани, познать и увидеть, например, как собирается рыцарский орден.
Именно находясь на этом историческом месте, у канала Джудекка, наблюдая за четырьмя прекрасными и величественными храмами, проникаешь в тайну учебника устроения рыцарского ордена. То есть, допустим, вы расположились у Джудекки, глядите на тот берег и видите четыре храма. По сути, храмы — элементы ордена, его «запчасти», если выражаться аналогиями. Если же не останавливаться на одном месте, и сесть, например, на катер, перебраться на ту сторону канала, дабы изучить храмы уже с более близкого расстояния, можно узнать подробности и детали сборки каждого узла, если уметь читать язык Европейского мистицизма.
Допустим, далее вы решили развернуться и с иной перспективы рассмотреть Сан-Марко; так, с левой стороны вы увидите храм, который описывает, как готовится рыцарь (как воспитать рыцаря, ведь как известно, рыцарями не рождаются, ими становятся). Сегодня этот храм открыт для посещения, можно там побывать и исследовать целую программу подготовки. Как выйдете из храма, не поленитесь пройти ещё пару метров и внимательно рассмотреть величественную Санта Марию Делла Салюте, которая описывает, как рыцарский орден формируется из рыцарей и многочисленных механизмов и «запчастей».
Данный короткий экскурс — пример того, как Венеция хранит и передаёт знания.
Венеция. Фото: Алиса Новоселова, ноябрь 2022.
Из архива Экспедиционого корпуса
Предлагаем на некоторое время вернуться в наш достопочтенный Мюнхен. У жемчужины Баварии — особенный способ устроения центра города. И первый храм с левой стороны от комплекса «Сатурн»; встанем так, что «Сатурн» окажется справа, значит, нужный храм — слева, и это не просто сакральный памятник архитектуры, но храм Повелителей сердец — сердце знаний Науки о Власти.
И вот мы заходим внутрь … и первое, что бросается в глаза — огромная золоченая надпись MARA на потолке храма. MARA — некое славянское божество, которое символизирует «Смерть». Именно «Мара» в ходе истории ретрансформировалась в «Марию». Внутри мы также увидим 4 управляющих системы, создающие и мультиплицирующие множество ситуаций в жизни каждого человека — Смерть, Долг, Война и Плен.
Dr. Олег Мальцев и Prof. Максим Лепский в Мюнхене, в Храме Повелителей
Сердец (из архива Экспедиционного Корпуса).
Страницы из книги «Знающие люди».
Собственно, если хочется о Мюнхене и его тайнах узнать основательно, рекомендую книги
«Правдань — игра, которая правит миром»; «Меч Гедеона»; «Жизнь как сон»; «Книжник»; «Без права на славу» и другие.
Большинство из этих книг — в свободном доступе, да не только на русском, но и на английском, итальянском и немецком языках. Как говорится, кто ищет, тот обязательно находит.
На данном же этапе мы можем проследить суть следующего вывода: на примере Мюнхена мы видим, что существует некая система построения города, которая делит город на группы или типы людей (условно); причём, у каждого типа людей свой храм. Есть храм Повелителей сердец, храм Рыцарей Небесного Свода, Храм Рыцарей Плаща и Кинжала и не только!
И по факту, жители Мюнхена не посещают тот храм, который «им сегодня заблагорассудится», нет. Свой, отдельный храм — для Каждого типа резидентов города, поскольку задачи у всех разные. И если ранее в истории заявлялось, что в Европе представлено 2 сословия: простолюдины и дворяне, то это не совсем так. И это возможно утверждать, исходя из образа и способа строения Мюнхена.
В этом городе наблюдается достаточно серьезная градация храмовых сооружений: от храмов рыцарей-престолохранителей до монументальных обителей рыцарей Повелителей сердец. И системная общность всех храмовых элементов составляет целый рыцарский орден. И каждая ступень этого рыцарского ордена отвечает за особые задачи перед обществом, как в гражданской жизни, так и на войне.
Если мы с вами с улицы Роз прогуляемся до Фраукирхен (в обратную сторону), то окажемся просто в невероятном месте! Да, это Азамкирхе (Asamkirche) — самый дорогой (хоть и некрупный по масштабам) и самый удивительный храм, который я когда-либо встречал. Описать его словами достаточно сложно, нужно это величие лицезреть собственными глазами. Это такой двухпалубный корабль — фрегат, сделанный из чистого золота. И материалы, которые там применены только для отделки, очень дорогие (полагаю, что более дорогого и богатого храма в истории можно и не найти); по крайней мере, мне не встречалось даже чего-либо приблизительно аналогичного.
Храм Азамкирхе в Мюнхене, фото из архива Экспедиционного корпуса
Итак, Азамкирхе — он же Храм братьев Азам. На первый взгляд можно было бы предположить, что Азамы (или Асоны) — эдакие приличные люди, уважаемые и добродетельные. Однако, как говорит мой друг, добродетели эти «тяжелее топора ничего в руках не держали». То есть, это только первое впечатление, что перед нами — хорошие парни, добрые (поскольку отдают несметные состояния на возведение храма и пр.). Однако… если немного поизучать этот вопрос, окажется, что история семьи Азамов — примечательная и яркая. Но с «добротой душевной» точно не имеющая ничего общего. Пиратское прошлое, господа и дамы,— это весьма интересная страница в истории не только семьи Азам, но и Мюнхена в целом.
Дело в том, что Азамкирхе всегда был частным храмом, недоступным для обывателей. И так длилось столетиями; пока правительство Баварии не обратилось с просьбой к потомкам Азамов разрешить всем людям заходить в этот храм. То есть, это их личный, собственный храм — храм семьи; собственно, Азамы не собирались его никому давать даже смотреть. Соответственно, долгое время Азамкирхе был недоступен для туристов и даже резидентов города. Нельзя заявить, что и сегодня это «весьма доступный и всегда открытый к посещению храм», по причине того, что его владельцы очень болезненно относятся к любому иррациональному или неуважительному поведению стороннего человека в этой обители (шапку не снял, решился громко что-то сказать и пр.). То есть, это собственность Семьи Азамов, и они хотят, чтобы гости и посетители соблюдали определенные правила. И, честно говоря, не так много людей туда стремится, по причине того, что Азамкирхе — все-таки фамильный храм, а не достопримечательность.
Сам по себе Азамкирхе — невероятно удивителен: стоит раз на него взглянуть, как невольно задаешься вопросом: а как его вообще построили? Он словно вырезан неким гигантским резцом прямо из цельного куска скалы! Это же какие технологии были задействованы? На бумаге или словесно сложно описать, как выглядит Азамкирхе. Благо, есть фотографии, позволяющие прикоснуться к этому древнейшем наследию и мощи. И, безусловно, особенная информация на языке Европейского мистицизма передается в этом «храме — учебнике» от знающих Господ — к томящимся по истине.
С моей точки зрения, для обывателя весьма интересными в храме окажутся корабельные исповедальни. И обыкновенно исповедальня — эта такое место, в которое ведут два входа (вход для священника и вход для исповедующегося). Как мы привыкли наблюдать, обычно входы закрываются и человек исповедуется священнику. В храме Азамов все прямо до наоборот. Здесь священник сидит открыто, как на троне, сбоку от него находятся два блока, а внизу — ещё специальные панели. Человек становятся на колени и сквозь решетку, как сквозь «прутья темницы», разговаривает с тем, кто сидит на троне. Это именно корабельный вариант исповедальни, которая встречается очень нечасто, но в Азамкирхе именно такие исповедальни. При том, каждая исповедальня предназначена для определенного типа людей. Нельзя исповедоваться там, где ты хочешь — только в той исповедальне, которая соответствует твоему статусу.
страницы из книги «Знающие люди»
Если мы с вами по улице Роз прогуляемся и дойдем до заведения Пауляйнер, присядем в этом ресторане выпить кофе или душистый апфельшорле, затем развернем голову на здание напротив, то заметим, как на фасаде изображено множество сюжетов, словно ключей. Именно так: здесь на здании запечатлён учебник по ключам неких мистических реализационных механизмов. И таковое расположение учебника — весьма примечательное: очень удобно, когда сидишь, пьёшь кофе или немецкое бюргерское пиво да имеешь возможность учиться прямо на месте! Да, иногда учебник Европейского мистицизма может оказаться в самом сердце города, да ещё и на виду у всех.
Следуем далее по следам символизма. Так, Мюнхен имеет два судилища: «всех святых — на кресте» внутри старого города (это Суд для тех, кто живет в Мюнхене) и Дворец Правосудия на Карлсплац — «суд для всех остальных». Очень интересный подход к людям, так называемая «дифференциация»; кого надлежит судить в Храме всех святых на Кресте, а кого положено судить в другом, «общественном» месте.
страницы из книги «Знающие люди»
Но довольно о Мюнхене, есть и прочие не менее важные города. И сейчас предлагаем вместе с вами переместиться в Вормс. Сердце Вормса — настоящий алмаз символизма! И не иначе, ведь все-таки Вормс — столица Рейна, «отчий дом» Саги о Нибелунгах, место рождения немецкой (германской, норманнской) нации, родной город мудреца Раши и не только. В Вормсе символы — на каждом шагу. И этот «культурный код» прекрасно понятен тому, кто знаком с языком Европейского мистицизма. В Вормсе вы неоднократно сможете встретить настоящие учебники в виде храмов, монументов, отдельных «говорящих» стел и изваяний.
г. Вормс, Германия. Фотографии из архива Экспедиционного корпуса
Невозможно обойти стороной кузницу элитарных кадров Европы — прекрасный город Гейдельберг. Помимо того, что сам город поражает архитектурным богатством, в его основе — самый настоящий «вечный двигатель»: машина по подготовке кадров Рейнской традиции. Вероятно, если вы когда-нибудь побывали в Гейдельберге, вы почувствовали на себе этот энтузиазм, этот мощнейший поток информации, некоего архаичного знания, который способен за короткое время сильно изменить человека. Я неоднократно приезжал в Гейдельберг с коллегами-учеными, и каждый раз мои коллеги отмечали следующее: они значительно пересмотрели ряд убеждений и ценностей. Бывало, пересматривали жизнь серьёзно. Почему так? По ряду причин. Одна из самых очевидных — в Гейдельберге сложно «не заметить» всего величия Европейского мистицизма. Уверен, есть места, где можно что-то не заметить, да попросту пройти мимо, не подняв головы. Но это точно не про Гейдельберг или Вормс, Шпайер или Мангейм. Не погрузиться в мир наследия древнего могущества в этой среде — невозможно.
г. Гейдельберг, Германия. Фотографии из архива Экспедиционного корпуса
Знаете, в определенный момент времени возникает простой вопрос: «Где ты живешь?» И, по сути, невольно понимаешь, что ты живешь в квартире, в четырёх скудных стенах, но точно не в замке, на вершине горы, где шпили твоей грозной обители встречаются с небом… Наши предки умели строить такие замки (причём в некоторые из них можно было попасть только с воздуха, что уже само по себе загадка).
Замок-крепость Куфштайн (Kufstein) в провинции Тироль в Австрии.
Согласно официальной информайии замок впервые упоминается в документах 13-го века. Но когда Экспедиционный Корпус во главе с Dr. Олегом Мальцевым посетил весной 2019 года этот австрийский город и замок Куфштайн в рамках экспедиционного рейда, было обнаружено, что попасть в замок можно лишь на современном подьемнике (!), который был установлен лишь в 20-м веке. Как раньше правители и их прислуга попадали в замок — никто не знает. Современные жители этого города сегодня не могут ответить на этот вопрос!
Фотографии из архива Экспедиционного корпуса.
Рейн, мистический Рейн побуждает задуматься о многом: словно понимаешь, что люди, которые жили до тебя, были намного могущественней, технологичнее, совершеннее. Кем бы ты ни был, в Рейне чувствуешь себя несколько неполноценным. Потому как «замок» и «квартира» — несравнимые категории.
И рассказывать себе и людям о том, что, в 21 веке мы — цивилизованные, а наши предшественники были глупы и нецивилизованны; рассказывать эти басни, увидев воочию, как на самом деле обстоят дела — уже не получается.
Вот же интересно, кто цивилизованней? Представьте себе: «собака, живущая в конуре», и «хозяин, живущий в доме». Наглядная аналогия для сравнения, я полагаю. В любом случае, побуждающая к размышлениям.
Вернёмся же к главному таинству — к языку Европейского мистицизма. Итак, это сложная многокомпонентная система. И, безусловно, мы никак не можем выучить язык мирового символизма за пару часов беседы или в объеме нескольких журнальных разворотов … При таком подходе просто ничего не получится, это тема особого разговора. Даже если провести недельный научный симпозиум на тему «Язык европейского мистицизма», нам и этого времени не хватит. В Экспедиционном корпусе люди этому языку учатся по 3–5 лет. Те люди, которые закладывали основы Экспедиционного корпуса, сегодня они используют этот язык достаточно уверенно (при том, что прошло больше 6 лет).
И так уж сложилось в деятельности Экспедиционного корпуса, что именно Германия стала неким методологическим остовом последующих изысканий. Здесь мы выучили язык Европейского мистицизма; в этой же среде мы осознали, что существуют еще 2 крайне мощных и надежных источника научной информации, да такие, что не врут и не вводят в заблуждение. Это оружие, воинская традиция и криминал. Все перечисленные источники информации безупречны. Более того, вспомним золотые слова академика Григория Семеновича Попова о том, что «криминальная традиция — это уникальное транспортное средство истории».
Итак, методологические основы научного исследования были заложены и превращены в систему непосредственно в Германии.
Это был первый акт, первая часть, в ходе которой мы учили язык, постигали криминологию, разбирались с другими источниками информации, которые бы нам позволяли проводить исследования. По сути, Германия сформировала Экспедиционный корпус, научила нас читать, писать, получать информацию в сложных условиях, подготовила, по сути, методологически к работе на территории всего земного шара. Гейдельберг, Мюнхен, Вормс (и не только) — эти города, как учебники, нас научили многому.
АКТ 2
Остов исследования среды городов как совокупности факторов, определяющих статус и уровень развития личности.
Но прежде — небольшая предыстория.
Это была моя первая поездка в Палермо… что и говорить, в облике Палермо, этого горделивого сицилийского города, я обнаружил для себя нечто удивительное! И речь идёт не об аристократической грани величавого Палермо, нет. В свой самый первый визит я остановился на 2 недели в достаточно среднестатистическом палермитанском районе, в том самом районе, куда обыкновенно не рекомендуют и носа показывать, а приезжим шёпотом говорят: «не ходите туда, вас там ограбят или сотворят что-то иное, недостойное». Я жил именно в таком «нерекомендуемом» ввиду какой-то невидимой опасности районе, и все друзья были именно с этого района (они появлялись постепенно, как вы понимаете).
г. Палермо, о. Сицилия. Фото из архива Экспедиционного корпуса
И первое, что я для себя отметил, как очень уж интересное: в этом районе существуют весьма странные правила, неписаные, я бы сказал; есть также очень странные традиции, которые жителям любых других европейских городов совершенно непонятны. Например, как вам идея: обыкновенному прохожему человеку на голову вылить таз с грязной водой. Это нормально в среде Палермо. Поначалу я, конечно, не понимал, почему это «нормально», и для меня до определенного момента этот факт оставался загадкой, пока я не осознал, что людей, которые здесь живут, с самого детства приучают к тому, что на голову таз с водой могут вылить в любой момент времени. Поэтому жители Палермо ходят и переминаются по узким улочкам особенным способом, причём видят вокруг всё происходящее — и то, что наверху, и то, что внизу. Тем самым город тренирует человека, побуждая и прививая ему такие навыки осознанности и перемещения, чтобы, как минимум, таз на голову все-таки не вылили.
Надо сказать, что лично мне на голову тазов никаких не выливали, просто сразу предупредили: «смотри наверх, смотри вправо-влево» и так далее, поэтому я, обдумав это интересное явление, пришёл к выводу, что Палермо как город — среда особая, предназначенная для воспитания определённого типажа людей (так, правила и традиции этого города воспитывают определенный тип личности).
г. Палермо, о. Сицилия. Фото из архива Экспедиционного корпуса
Итак, мы обсудили в качестве демонстрационного примера феномен выливания на голову грязной воды. Спешу заметить, что это далеко не единственный феномен, который представлен в Палермо. Заинтересовавшись разными явлениями особенной «невидимой тренировки человека и воспитания городом личности» я стал изучать фотографов, которые делали снимки Палермо, особенно обращая внимание на старые фото. Многие из них за пределами Палермо вы не встретите никогда! Например, была серия крайне любопытных снимков, на которых молодые парни брали палки в руки и разбивали друг другу головы этими палками. Как выяснилось, жители Палермо несколько раз в году устраивали некие карнавалы, на которых в том числе, молодые люди, желая доказать возможность своей причастности к некоей «особой прослойке общества» (назовём это так), друг друга били палкой. Причём нередко происходили достаточно серьёзные побоища и драки, в которых участвовали парни в возрасте 12–14 лет. И в руках у них, судя по снимкам, не какие-то обыкновенные палки, но палки, идентичные палермитанской трости. Трость — вещь очень опасная, это страшное оружие в руках подготовленного человека. Отмечу обязательно, что парням 12–14 лет трости никто не давал, никаких тростей дворянских палермитанских у них не было, но были палки такого же размера. И они этими палками друг друга били, причём сами непременно находились в масках (чтоб никто не узнал лица ударившего). Вот такая традиция на Сицилии.
А в один прекрасный момент и вовсе, прогуливаясь по Палермо, а именно по Витторио Эммануэле в сторону Дворца Норманнов, я проходил через Корабельный парк, и заметил там некие странные огороженные блоки. У меня не было гидов, которые могли бы мне хоть что-то пояснить, поэтому я стал спрашивать местное население: «что это такое?». Они говорят: «это катакомбы под Палермо, из-за них на поверхности могут образоваться опасные ямы, в которые можно провалиться, поэтому их огородили специальными блоками». И тут меня просто поразило! А Палермо-то, получается, 3-этажный город.
Трехуровневый тамплиерский храм неизвестного года постройки. Подземный Палермо, Сицилия. Фото: Алиса Новоселова. Из архива Экспедиционного корпуса, 2019
То есть, существует 1-й этаж — сам город, потом он почему-то «провалился» под землю, и на «голову» этого города поставили 2й город, а потом вот тот, который мы видим сегодня — это уже 3-й город; город, возведённый Испанской империей. По сути, первый город под землей, потом второй город, также располагающийся под землей, и только третий город — наземный. Именно эта находка меня подтолкнула к весьма любопытной мысли: а что, если
Палермо является своего рода бессознательной тренировочной площадкой, эдакой учебной площадкой для человека?
Впоследствии данную гипотезу я неоднократно проверял как в самом Палермо (совершив впоследствии ещё, как минимум, 7 экспедиционных выездов), так и в прочих городах Сицилии, затем Калабрии, Германии, Хорватии и не только. За несколько лет экспедиционных исследований и длительной аналитической работы у меня появился особенный методический инструмент исследования городской среды — своего рода многокомпонентная решётка — очень интересная в применении система инструментов, которая является базовой для всех городов, существующих в мире.
Впервые комплексные выводы о таковой «решетке» я представил 23 августа 2020 года на международной конференции «Теоретические основы исследования городов как совокупность факторов, определяющих статус и уровень развития личности». Именно эта конференция «Город как учебная аудитория» позволила не только представить собственные наработки, но и обсудить их с коллегами и экспертами со всего мира. Особенное внимание привлекла методология исследования города как учебной аудитории.
МЕТОДОЛОГИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ ГОРОДА
Это достаточно сложная тематика, целое поле. И знакомство с этим «полем» я бы хотел начать следующим образом: давайте представим себе город как многоэтажную систему наук. «Зачем это нужно?» — возникает вопрос. Такой подход требуется ровно для того, чтобы мы могли понять, с какой из наук нам надлежит иметь дело при исследовании, чтобы выстроить методологию эффективно, в соответствии с поставленными задачами.
Так, в среде любого города есть, словно невидимые этажи, существуют и антропологическая составляющая, и психофизиологическая составляющая, и психологическая составляющая, и менталитетная составляющая (эти блоки изучают многие дисциплины — от социологии до статистики); и символическая составляющая, которую формирует огромное число артефактов и объектов — от памятников архитектуры, культовых учреждений до картин, фресок, изваяний, скульптур, и т.д. Соответственно, если подходить к исследовательской задаче изучения города «однобоко», то есть, применяя методологию только одного уровня, то при таком подходе будем получать информацию только на этом уровне. Например, выбрали уровень психофизиологический для изучения города Венеции, соответственно, выбрали методологию этого «этажа» — и получили на выходе только информацию психофизиологического толка о Венеции. А о четырёх других блоках — не узнали ничего. Но это совершенно не отразит ситуацию комплексно. Все потому, что мы будем видеть только часть информации о городе, но не всю, не на 100 процентов. Поскольку речь идёт о городе как об учебной аудитории, в данном разрезе важно отметить, что
все уровни методологии исследования города воспитывают человека как личность в этом городе
В этом и заключается сложность подхода к исследованию городов, поэтому нужно либо выяснить некую зависимость этих уровней друг от друга, либо поэтапно исследовать каждый уровень, а затем соединять эту информацию между собой.
Долгое время работа в разных точках мира привела нас с коллегами в Экспедиционном корпусе к разработке чёткой методологии комплексного исследования города (на всех уровнях — от символического до антропологического). Более того, в полевых исследованиях мы давно заключили, что именно символический уровень города строит прочие уровни вниз. Причём символический уровень города существует как видимый, так и не видимый.
Что такое невидимый символ? Предположим, в городе «А» жил какой-то человек, информация о нем практически не сохранилась, да и в самом городе нет ни одного архитектурного сооружения, памятника, который нам бы показывал значимость этой личности для этого города. Но этот человек оставил в истории этого города ни с чем несравнимый вклад. Для туриста или обычного посетителя эта невидимая историческая фигура может так и остаться неизвестной, но для любого местного жителя эта личность может быть легендой и символом (собственно, не все знаменитые люди в городах стали международными символами, известными на весь мир).
Далее эта система видимых и невидимых символов города «А» впоследствии как раз и строит менталитетную составляющую. В свою очередь эта менталитетная составляющая будет формировать психологическую составляющую города. Соответственно, ещё ниже будет выстраиваться психофизиологическая составляющая и антропологическая составляющая. То, что я описываю,— это принципиальная схема (визуальная для обзора) методологии исследования города.
На схеме изображена многокомпонентная (или «многоэтажная») машина, формирующая среду города, причём некоторые её элементы видимы (памятники архитектуры), а иные — недоступны глазу человеческому (традиции, эпос, неписанные правила и так далее). Данная машина, как невидимый двигатель города, неким образом влияет на жизни и судьбы резидентов, живущих в этом городе, и под этим влиянием возникает некая иерархия общества (не секрет, что все люди — разные и уникальные). Безусловно, проживая в городе, человек проходит определённую тренировку, которая формирует его как личность, и, что немаловажно, это совершенно не зависит от желания или предпочтения жителя города, поскольку всё происходит на бессознательном уровне.
Более того, сегодня «объять» при исследовании в одном городе вместе две части самого города — традиционную (что было ранее, историзм) и постмодернистскую (что происходит сейчас, современная динамика) — достаточно не просто. Но именно символизм, словно инструмент, существующий вне времени и пространства, позволяет удержать обе составляющих города вместе, соединяя их в своего рода шар — единую систему, единую невидимую машину субстанции.
Далее, отставив в сторону методологический обзор и принципиальную схему подхода к комплексному изучению городов как учебных аудиторий, предлагаю поговорить о шкале статусов горожан или о факторах, которые влияют на приобретение того или иного статуса в любом городе. Ранее, рассматривая основы методологии исследования города, я отмечал, что эта исследовательская концепция строится сверху вниз: от символизма до антропологического уровня (см. схему «Методология исследования города»). Вторая же шкала — шкала статусов — движется снизу вверх, подобно растущему дереву, а факторы среды города влияют на приобретение личностью статуса в этом городе.
Представьте себе две параллельно стоящие «свечки»: так, шкала №1 «Методология исследования города» строго соответствует шкале №2 «Статус и осознание себя личностью в городе». Каждая личность, которая или родилась в городе «А», или проживает в нём длительное время, может стать символом этого города (самый высокий статусный уровень — уровень авторитета). Однако не будем «прыгать на самый верхний уровень», будем в двигаться снизу вверх.
УРОВЕНЬ СТАТУСОВ №1 — это жители этого города. Некоторые учёные по аналогии сравнивают этот первый уровень с муравейником. Дифференциация горожан делит жителей на тех, кто в городе проживает постоянно, и на тех, кто приехал ненадолго (туристы, гости). Значит, исходя из процветшей дифференциации, ты либо принадлежишь этому городу, либо не принадлежишь. И «муравьи» одного города (образно выразимся) очень сильно отличаются от «муравьев» другого города.
УРОВЕНЬ СТАТУСОВ №2 — на этом уровне говорим о занятости человека, то есть, о принадлежности человека к профессии этого города. Например, если говорить о Венеции, в среде этого уникального города есть такая профессия как «гондольер» — настоящий символ Венеции; более того, эта профессия передается по наследству. Чтобы стать гондольером, вы должны быть венецианцем, вам должны передать по наследству эту профессию, по-другому на Венеции гондольером стать невозможно. К слову, уже на этом уровне человек только за счет профессии может стать символом этого города.
УРОВЕНЬ СТАТУСОВ №3 определяет, к какому обществу принадлежит тот или иной человек в городе, что подразумевает степень его влияния и власти. Например, некоторые личности не представляют соей жизни и деятельности без участия в движении общественных организаций, многие становятся членами партий, клубов, организаций по защите окружающей среды и так далее.
УРОВЕНЬ №4 говорит о том, как жителя некоего города воспринимают в других странах, в других городах. Например, когда я приезжаю в Мюнхен и говорю, что я из Одессы, обыкновенно все радуются, поскольку Мюнхен и Одесса — города-побратимы; так, огромное количество одесситов живет в Мюнхене, и эти города весьма схожи.
Уровень статусов №5 свидетельствует, становится ли человек символом своего города. Приведём такой пример. Резиденты других городов могут ничего не знать о некоем городе «А», и всё, с чем у них будет ассоциироваться этот город «А» — некий исторический факт, что в городе некогда родился и жил влиятельный человек — яркий персонаж, значимая историческая фигура. Допустим, я назову вам город Вормс. Наверняка некоторые из нас представят малый аккуратный немецкий город с точёными домиками, как из сказки. Но вот я напомню, что в этом городе жил мудрец Раши и что здесь сохранилась синагога с его наследием — и образное восприятие вами города изменится.
А если скажу, например, что именно здесь Мартин Лютер провозгласил идеи протестантизма — как представление о город снова поменяется. Почему? Ключ — личность и её вклад в развитие города (в том числе, на международной арене). Личность как символ города — и есть наивысший статус, отмечающий знаменитых и выдающихся людей, выроненных и закалённых в условиях того или иного города. При этом, безусловно, символическая составляющая города «перечнем людей-символов» не ограничивается, это лишь один из исторических «пластов», которые мы можем исследовать и извлекать полезные уроки. Например, как достичь такого триумфального уровня, как великий Нарни Эразмо, хозяин Падуи, которому и по сей день слагают песни и возводят памятники? Или вот вопрос: почему некоторые люди уезжают из родных городов, чтобы сделать карьеру в иной среде? Или как так получается, что в одном городе человеку удается достичь, например, бизнес-высот, а в другом городе он не можем переповторить свой успех?
Эти и иные вопросы имеют непосредственную практическую значимость; даже малые догадки и гипотезы уже позволяют по-другому взглянуть на тайны воспитания личности, формирования характера победителя и триумфатора или успешного человека.
АКТ 3
Далее речь пойдёт о весьма перспективной области прикладных знаний.
Третий акт знаменуется переходом к следующему комплексному этапу исследования, главная цель которого — фактическая история города и фактическая история ретрансформации личности в этом городе.
Давайте для начала немного поразмыслим: а какие люди жили в городах 200 лет тому назад? Или, скажем, 300 лет назад? Кем они были, что умели, чего добивались, к чему стремились? Отличаются ли они от тех людей, кто в этих же городах жили несколько позже — 100 или 50 лет тому назад? И если различия существуют, то каковы они?
Первая книга, непосредственно посвященная качественному анализу сред городов и их исторического значения в формировании типов личности, была мною написана после экспедиционной поездки на Юг Италии — и это «Философия Юга Италии».
В этой монографии показано, в чём заключается разница между Палермо, Неаполем и городами Калабрии; как люди из других стран и регионов воспринимают южноитальянский край и как возникают стереотипы (например, «на Сицилии — одна мафия и больше никаких других людей там нет»), причём нередко суждения нелогичные, неверные и даже смешные.
Именно в книге «Философия Юга Италии» был разрешен так называемый «парадокс Бодрийяра» — ключ, раскрывающий, как возникают симуляции. В монографии аргументированно показана главная причина того, как возникает «симуляция» в городе, как симулируется его история, как «переосмысляют» события и новые «сильные мира сего» придают новый оттенок уже свершимся событиям, и, конечно же, как это отражается в среде города. Более того, почему-то редко упоминается, что в среде города существует определенный баланс. В частности, история города и ретрансформация личности в городе — эти два вектора изменений создают круговую диаграмму, то есть баланс сил. Другими словами, пускай время и идёт только вперёд, всё равно явления прошлого остаются в настоящем.
Третий исследовательский акт посвящён изучению трансформации личности в неразрывном контексте ретрансформации истории города и среды самого города
Мы исследуем в Экспедиционном корпусе как город влияет на становление личности, на изменение судьбы человека, особенности его навыков, умений, характера и пр.; как условия в городе благоприятствуют или, напротив, препятствуют развитию человека, и какова роль города в формировании уникальных свойств личности того или иного резидента.
Таковые феномены мы изучали в разных частях света: от Мексики (Юкатан) до Африки (ЮАР), от городов Рейна (Германия) — до украинских уникальных местечек. И что бы мы ни исследовали, всегда обнаруживали доказательства того, как фактическая история ретрансформировала (видоизменяла / перестраивала / перекраивала) личность на протяжении многих, многих столетий.
Эти же исследования продолжаются и сегодня, поскольку по-прежнему остаётся открытым ряд вопросов, например, почему Одесса 100 лет назад и Одесса сегодня — это две разные Одессы, и, соответственно, почему одессит век назад и наш современник — это совершенно разные люди (хоть и жили они, допустим, на той же Дерибасовской).
В подборе верных ключей от замков, за которыми скрываются неотвеченные вопросы, нам весьма содействовала криминальная традиция, как уникальное транспортное средство истории. Криминальная история, в частности, всецело помогает восстанавливать фактическую историю города. И, по сути, именно криминальная традиция содействовала раскрытию основного феномена ретрансформации личности, предоставив к осмыслению идею об основном феномене ретрансформации личности. Давайте вместе представим, как бы это могло выглядеть.
Итак, когда мы с вами говорим о каком-то городе, то уже подразумеваем, что он накладывает некий отпечаток на человека. Например, военный город, город-порт, город, переживший череду пожаров и так далее. Требования среды города, порождаемые временем, невидимо влияют на человека, побуждая его сформировать определённый тип мышления (о котором мы вообще не задумываемся) и даже некие навыки и умения. То есть, среда города и его историческое прошлое, обладают особенной силой, в дальнейшем определяющей ретрансформацию личности человека (то, как формируется личность из года в год).
Соответственно, мы можем, изучая город и его историю, изучая ретрансформацию личности вышеописанным способом, прийти к пониманию, как в 21 веке «выковывается» личность в среде города; объяснить, почему среднестатистический житель города «Х» — он «такой». По факту, «за спиной» каждого жителя любого города кроется целая невидимая система (её даже можно сравнить с матрёшкой), которая оказывала влияние на жизни его предков на протяжении многих лет ранее, передавала последующим поколениям знания на бессознательном уровне в режиме программной судьбы (как описывал Липот Сонди), и эта же «невидимая система» не перестаёт играть ту же главенствующую роль в формировании личности жителя города сегодня.
Сегодня, находясь уже на третьей стадии исследования личности в городе, анализируя фактическую историю города, а не вымышленную, симулятивную, мы можем не только дать ответы на множественные «почему» (почему житель Палермо «такой», а Мюнхена — иной; почему в Кейптауне так ужасно, а в Мюнхене так спокойно; почему одни регионы опасны, а другие безопасны; почему у людей сегодня определённый набор интересов и даже хобби и мн. др.)
В ходе погружения в среду города и проникновения в тайны подлинного исторического наследия, в частности, возникают динамические схемы и диаграммы (отражающие, как менялась навакальная составляющая человека, какие возникали герои и в каких условиях росли и развивались триумфаторы и профессионалы и так далее). По сути, множество исследуемых факторов позволяют понять, как исторически люди ретрансформировались в различных условиях. И в результате в 21 веке получился вот такой человек, которого вы знаете, как друга, соседа, прохожего и пр.— жителя вашего города.
Более того, если в исследованиях применять описанный подход, можно ответить и на множество иных вопросов. Сначала, в любом случае, рекомендуется изучить фактическую историю города (с использованием безукоризненных источников, а не Гугла). К безукоризненным источникам научной информации, к примеру, относятся архитектурные сооружения; оружие; воинское искусство; криминальные структуры и история их формирования. Следующим этапом рекомендуется исследовать ретрансформацию личности человека (безусловно, при использовании специальных аналитических методов). Затем представляется возможным сопоставить обе полученные диаграммы между собой, и сделать фундаментальные выводы из предоставленной выборки объективных данных. Я лично обязательно применяю на этих этапах такой инструментарий как счётно-решающая машина Сонди и/или счётно-решающая машина Роршаха. Более того, в контексте пары методических предложений отмечу, что в ходе экспедиционных исследований, в нашем корпусе был разработан специальный универсальный инструмент — интегратор, позволяющий в анализе переходить от объемов к системам координат, затем к терминалам (типам людей); от интровертов социологии — к психологическим инструментам и так далее.
МЫ МОЖЕМ ТОЧНО ОПРЕДЕЛИТЬ НЕ ТОЛЬКО КАК ГОРОД СЕГОДНЯ ВЛИЯЕТ НА ЧЕЛОВЕКА, НО И ПОЧЕМУ СРЕДА ГОРОДА СПОСОБСТВОВАЛА ФОРМИРОВАНИЮ ОПРЕДЕЛЁННЫХ ПО ТИПАЖУ И УМЕНИЯМ ЛЮДЕЙ НА ПРОТЯЖЕНИИ РАЗЛИЧНЫХ ИСТОРИЧЕСКИХ ПЕРИОДОВ ВРЕМЕНИ.
ИМЕННО ТАК ВЫГЛЯДИТ ЯДРО ТРЕТЬЕЙ ТЕОРИИ ЛИЧНОСТИ.
ЛИЧНОСТИ, КОТОРУЮ СОЗДАЕТ ГОРОД И ЕГО УНИКАЛЬНАЯ СРЕДА.
Роль города в становлении и формировании личности; исторические события, влияющие на изменения среды города, которые влекут впоследствии за собой и изменения в характере, образе мышления и мировосприятия человека, наборе его навыков и философских опор; ретрансформация личности и перепоны в исследовании и познании в виде симулянтов и симуляций…
Эти и многие другие аспекты побуждают к последующим исследованиям и открытиям. По факту, то, что мы с вами успели обсудить на десятке этих страниц — лишь введение в главу Науки Жизни — главу о личности и её силе, о власти управлять собой и своей судьбой, равно как и о роли особенной среды городов, которые напрямую «вытачивают» и «выковывают» личность. И имя этой главе — «Вайтаха».
Именно обозначением «Вайтаха» ещё в далёкой древности венецианцы и именовали тот невидимый механизм, заложенный в город, который обеспечивает реализацию основного замысла его создателей, в том числе, независимо от воли или познания самого замысла резидентами города.
ВАЙТАХА — НОВАЯ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ГЛАВА В МИРОВОЙ НАУКЕ
*Статья из выпуска №4 «ВАЙТАХА — главное открытие на юге Хорватии»
______________________________________________________________________________
✒️ Подписывайтесь на наш Telegram канал «Экспедиция»
▪️У нас есть страница на Facebook
📝 Написать нам redaktor@expedition-journal.de
⭕️ Наши видео ресурсы на YouTube